Лучшие среди равных
9 Мая 2015 года для работников центральной больницы Антрацита – День Победы с особым смыслом. Это не просто дата регистрации ГУП «Антрацитовская центральная многопрофильная больница», а конец неопределенности и начало новой жизни: со стабильной зарплатой, обеспечением медикаментами, а главное – ощущением, что в республике ценят специалистов, для которых престиж профессии, родного города – не пустой звук, а важнейшая составляющая их приоритетов — моральных, профессиональных, личностных. Грамоты Совета министров ЛНР и МЧС, которые висят в приемной, тому подтверждение.
Коллектив познается в беде
– Война разделила нашу жизнь на до и после, – говорит заместитель главного врача по медицинской части Олег Суялкин, – она, как индикатор, показала, что мы не просто коллектив сотрудников, мы – команда. Благодаря этому наша больница выжила, несмотря на невзгоды и потери.
До войны Первая коммунальная больница Антрацита, как и все подобные учреждения, подчинялась местному совету, где был бюджет и был хронический дефицит бюджета: из семи миллионов заложенных на здравоохранение гривен недофинансирование составляло 4,5 миллиона.
– Мы, как могли, выкручивались, искали спонсоров, старались делать свою работу, нам говорили спасибо и писали жалобы. Еще бы: если разделить на 375 коек выделяемые на трехразовое питание бюджетные деньги, хватало лишь на кашу, хлеб и воду, – рассказывает Олег Павлович.
Дешевле всего стоило здоровье пациента в терапии – 1,26 грн (цена одноразового шприца), а дороже всего обходилось содержание новорожденных – целых 7 гривен. Сегодня в среднем на лечение одного больного в сутки выделяется 88,14 рубля, на посещение поликлиники – 8,2. Для сравнения цифры 2013 года: 4,69 – на лечение, 72 копейки – на посещение поликлиники. Да, все мы жили в независимой Украине, под собою не чуя страны, и на собственной шкуре ощущали ее независимость от своих граждан.
Летом 2014 года ни начмед, ни главный врач Евгений Бровкин не покинули тонущий в блокаде город, остались в прямом смысле на боевом посту. Военных действий в самом Антраците не было, но война торкнула больницу сразу и глубоко: 9 августа штурмовик ВСУ обстрелял город, и погибла медсестра, жившая в поселке шахты «Центральная». Бои шли в Красной Поляне, Дьяково и Боково-Платово, и раненых ополченцев и мирных жителей привозили партиями. К тому моменту более половины сотрудников уехали, а те, что остались, вместе с детьми жили и работали в больнице: носили больных в бомбоубежище, то и дело включая генератор, продолжали оказывать помощь.
– Никогда не забуду 11 августа, когда во время авианалета наши сотрудники принимали роды. – Это показатель работы, – говорит Олег Павлович, скромно умалчивая, что его жена работает в роддоме, и его так и хочется поправить: это показатель самоотверженной работы.
Ощущая свою сопричастность с земляками, они не считают себя героями. Поэтому в ответ на мою просьбу назвать лучших они говорят: мы такие, как все. На попытки героизировать профессию они напоминают, что в Первомайске, Лутугине укрокаратели целенаправленно били по больницам. На вопрос, как справлялись с нетипичными ранениями, отвечают: мы быстро научились. В ответ на удивление, как выживали без зарплаты девять месяцев, делятся парадоксальными ощущениями, как любыми путями добивались гуманитарки, и женщины, несущие десятикилограммовые пакеты с продуктами, – лучшие воспоминания тех дней. Стоит ли удивляться, что потом, во времена малого казачьего беспредела, эти 300 медсестер и санитарок, когда их руководителей и защитников поставили к стенке, устроили настоящий бабий бунт – вышли на площадь и заявили: если с Бровкиным и Суялкиным что-то случится, мы завтра не выйдем на работу. За что расстреливали главврача, мы никогда не узнаем, но примитивные цели того временного правительства угадать несложно: под прикрытием народовластия везде поставить своих людей.
– Женщины – очень большая сила. Казаки не стали ссориться с народом, – рассказывает Олег Павлович, – но после этого мне очень захотелось все бросить и уехать. Однако жена сказала: «Ты не имеешь права, за тобой стоят люди».
Медсестры, с которыми удалось пообщаться во время еженедельной оперативки, в один голос подтвердили: «Мы, что называется, в едином порыве встали и пошли. А как иначе? Они для нас не просто руководители – отцы родные! Мы за ними, как за каменной стеной».
Старшая медсестра Людмила Станкевич рассказала, как ездила на работу из Есауловки, несмотря на опасности: «Мы видим – руководство на работе, и нам не страшно. Когда их арестовали, у всех было не просто потрясение. Это было, как гром по позвоночнику».
Для характеристики главного врача девчата не жалеют эпитетов: незаурядный травматолог, сильная личность, человек слова, всегда выслушает и поможет – в общем, Мужчина и Врач с большой буквы.
Олег Суялкин добавляет: «Умный, спокойный, со своей точкой зрения и несгибаемым стержнем. Я двадцать лет в здравоохранении, и на моей памяти поменялось семь организаторов. Бровкин – на своем месте. В семь утра он в своем кабинете, в шесть вечера – в травматологии. У него высшая категория, у меня первая, и во время сложных операций Евгений Владимирович впереди, а мы стоим за ним, и это не субординация – просто он лучший. Если взялся, шеф все доведет до конца: как в лечебных вопросах, так и хозяйственных.
Счастье познается в сравнении
«Никогда не будет в мире покоя, пока вы не выколотите патриотизм из человеческого рода», – шутил Бернард Шоу. А если серьезно, нет на свете более сладостного ощущения, чем убедиться, что наши – лучшие. Особенно те, кто летом 14-го года не покинули родину. Ни у кого не повернется язык судить тех, кто уехал, спасая своих детей, но к тем, кто до сих пор не вернулся, относятся несколько свысока. Как бы им не хотелось, чтобы коллеги посетовали, как без них плохо, ан нет: прекрасно справляются. Мало того: с чувством глубокого удовлетворения показывают табуляграммы, открывают шкафчик с медикаментами, а там и альбумин, и антибиотики, ведут на пищеблок, а там первое, второе и компот, а на полдники – сырки и бананы. А что у вас? – спрашивают свежеиспеченного киевлянина, приехавшего к родным могилкам и заглянувшего к бывшим коллегам. А он с плохо скрываемо завистью отвечает, что работает на трех работах, и молчит о том, как тоскует в подушку по ночам.
Естественно, не все так безоблачно, и больница обеспечена далеко не всем. Диагностика и техническое обеспечение оставляют желать лучшего. Полное выздоровление требует материальных затрат, которыми молодая республика пока не может обеспечить своих граждан, но для оказания неотложной медицинской помощи в 15 отделениях есть все. Пациент может круглосуточно рассчитывать на внимание любого специалиста: семь врачей разных специальностей, включая педиатра, ночью на дежурстве.
Сегодня больница укомплектована на 96,9% средним медперсоналом, на 54,6% – врачами. 30% специалистов – высшей категории, 46% – первой, 20% – второй. Два врача имеют кандидатскую степень, 60% аттестованы (это связано с тем, что 20 из 160 – молодые специалисты, которым не требуется переаттестация).
На вопрос, чего не хватает для полного счастья, Олег Павлович отвечает: «Я реалист и понимаю, что больница второго уровня оказания помощи не может претендовать на КТ и МРТ, но медицина – быстро развивающаяся отрасль науки и, чтобы идти в ногу со временем, пора иметь цифровую технику: флюорограф, маммограф, современный фиброгастроскоп. Зато мы отремонтировали практически все рентген-аппараты, – гордо подытоживает Суялкин.
Сколько живу, такого не видел – так начмед говорит о питании, на которое в среднем на одного больного в сутки выделяется 107 руб. 86 коп. (до войны – 10,35 грн.). По словам диетсестры Натальи Макаровой, питание пациентов организовано по диетическим столам, тогда как раньше, кроме ячневой каши, в лучшем случае, с тушенкой, ничего не готовили.
– Мы получили новую посуду, электромясорубку, электроплиту. Имеем возможность заказывать кондитерские изделия и сезонные овощи. Когда люди довольны, мы сами получаем удовольствие, – говорит Наталья Сергеевна и с гордостью показывает книгу отзывов, один из которых не могу не привести: «Молодцы, девчата! Так держать! Спасибо за вкусные обеды! Благодарю за внимание и человеческое отношение: такое чувство, что вернулся в 80-е, и идет строительство коммунизма».
